Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния - Кент Кил

В то время я мало что знал о лечении преступников, совершивших насильственные и половые преступления, но я решил, что это будет для меня хорошим опытом, и потому согласился помочь. Занятия проводила психиатрическая медсестра, а я сидел тут же в комнате и наблюдал.

На групповых занятиях использовалась когнитивно-поведенческая психотерапия, КПП. КПП – это такой тип разговорной терапии, которая помогает пациенту посмотреть на свои проблемы с разных точек зрения, используя целенаправленный, систематический подход. Применительно к преступникам КПП используется, чтобы вызвать у человека сомнения по поводу его неадекватного образа мыслей и убеждений. Задача состоит в том, чтобы заменить эти ошибочные установки более конструктивными схемами, которые снизят вероятность будущего антисоциального поведения.

На этих групповых занятиях я заметил, что психопаты не в состоянии понять абстрактных концепций. Например, медсестра часто прибегала к метафорам, чтобы подчеркнуть какие-то моменты. И психопаты, с которыми она говорила, часто в ответ просто смотрели на нее пустыми глазами.

Я уже видел такое выражение лиц психопатов. Это их выдавало – как игрока в покер. Оно было заметнее всего, когда я спрашивал психопата, заботит ли их что-нибудь. Типичный пример того беспокойства, о котором я говорю, – это обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). Больные ОКР все время о чем-то беспокоятся; например, что не закрыли газ, уходя из дома. В конце концов может дойти до того, что больной не может уйти из дома, потому что слишком волнуется и постоянно вынужден возвращаться и проверять, все ли в порядке.

Если спросить психопата, не беспокоится ли он, что оставил дома невыключенный газ, вы увидите это пустое выражение, о котором я говорю. Психопаты не понимают, что значит беспокоиться. Психопатия и обсессивно-компульсивное расстройство находятся на противоположных концах спектра. Я никогда не встречал психопата с ОКР – по-моему, таких вообще не существует.

Меня буквально завораживало, когда я видел, что психопаты не в состоянии понять метафор. Такое впечатление, что психопаты способны понимать концепции, только если они представлены в конкретных терминах. Я тут же задумал серию исследований, чтобы проверить, можно ли свести неспособность психопатов обрабатывать абстрактные понятия к более простому стимулу. В первом я изучал процесс обработки абстрактных и конкретных слов психопатами.

Психологи по-разному классифицируют слова. Их можно разбить по частоте употребления. Например, «трубкозуб» – редкое слово, а «олень» – частое. Оказывается, что обычные слова мозг обрабатывает не так, как необычные.

Мозг также отличает абстрактные слова от конкретных. Абстрактные – это те, которые не имеют физического смысла. Например, «бесконечный» – это абстрактное слово, а «стол» – конкретное. Я составил базу данных с конкретными и абстрактными словами, разбитыми на группы по таким признакам, как, например, частота употребления, длина слова и количество гласных. Я хотел знать, отличает ли мозг психопата конкретные слова от абстрактных в разных условиях. Я подобрал все конкретные и абстрактные слова так, чтобы они были эмоционально нейтральными. Я не хотел, чтобы мои исследования осложнились из-за неспособности психопатов к эмоциональной обработке языка.

Но еще у меня возникла идея, что эмоциональные аномалии психопатов могут происходить из-за неспособности обрабатывать абстрактную информацию. В конце концов, эмоциональные слова часто абстрактны. «Любовь», например, очень абстрактное слово. Для разных людей оно означает очень разные вещи и не обязательно имеет конкретный смысл. Мы пытаемся объяснить абстрактные аспекты любви с помощью стихов, музыки и театра – но что такое любовь как чувство?

Я часто спрашиваю психопатов во время интервью: «Что для вас значит любовь?» Самый частый ответ – секс. После этого ответа психопаты часто описывают свои любимые сексуальные эскапады. Они застревают на физическом, конкретном, и не могут объяснить абстрактных связей, которые дает любовь.

В первых исследованиях я использовал ЭЭГ, чтобы проверить нейтральную реакцию психопатов на абстрактные слова. Я обнаружил, что у психопатов не наблюдается такой же разницы в мозговой активности при обработке конкретных и абстрактных слов, как у непсихопатов и здоровых людей{67}.

Мозг поистине удивителен в том, как он различает типы слов. Через 175 миллисекунд после предъявления слова отправляет абстрактное понятие совсем по другому пути обработки, чем конкретное{68}. Однако мозговые волны психопатов показывают, что все слова у них обрабатываются по одному и тому же пути. Их мозг реагирует одинаково на абстрактные и конкретные слова.

Казалось, из этих исследований довольно ясно следует, что психопаты недостаточно хорошо понимают абстрактные слова; есть какое-то нарушение в нейронных цепочках, которое не дает двум типам слов обрабатываться по-разному.

Тогда я использовал технику фМРТ, чтобы узнать, где именно в мозге у психопатов происходит какая-то ошибка при обработке абстрактных слов. У непсихопатов важнейший узел различения абстрактных представлений речи, включая разницу между абстрактными и конкретными словами, – это правый передний височный полюс (см. рис. 5). Как я и предполагал в своем исследовании, у психопатов оказался большой дефицит активности в этом участке мозга при обработке абстрактных слов{69}.

Височный полюс – зона, в которой интегрируется информация от органов чувств, подобно тому как сводится звук и изображение при монтаже фильма. Такое впечатление, что психопатам трудна вставить абстрактное содержание в сюжет.

Рис. 5. Изображение человеческого мозга сбоку (вверху) и в разрезе (внизу), как если бы мозг разделить посередине на две половинки. Числа соответствуют отделам на карте цитоархитектонических полей (отделов мозга) Бродмана, составленной в 1909 году. Ученые пользуются системой Бродмана, чтобы сравнивать результаты разных исследований разных лабораторий. Исследование обработки абстрактных слов у психопатов показало участие переднего височного полюса (поле 38)

Рис. 6. Изображение отделов мозга, которые считаются связанными с психопатией на 2000 год. К ним относятся миндалевидное тело, гиппокамп, передняя и задняя поясная кора, передний височный полюс и глазнично-лобная кора. Числа соответствуют полям Бродмана. Подробности см. на предыдущих иллюстрациях

Исследование позволило предположить, что причина, почему на психопатов так плохо действует лечение с акцентом на абстрактных концепциях, заключается в том, что их мозг не способен их воспринимать. Данные изучения мозга сказали нам: чтобы терапия приносила пользу психопатам, она должно выражаться на простом, конкретном языке.

Мои канадские исследования показали, что у психопатов есть нарушения в некоторых участках мозга: в миндалевидном теле, гиппокампе, передней и задней поясной коре и височном полюсе. Другие ученые нашли нарушения и в глазнично-лобной коре.

На рис. 6 кратко показаны отделы мозга, которые в начале XX века считались связанными с психопатией.

Цветные карты

Один из плюсов работы в Йельском университете был в том, что там собрались специалисты мирового уровня практически по всем мыслимым предметам. Я с головой ушел в научное сообщество университета и продолжал самообразование в качестве ученого, посещая все лекции по психологии, психиатрии, неврологии, нейронаукам и экономике.

Кроме того, я занялся новым вопросом: как сложить целую головоломку из фрагментов психопатического мозга. Я стал изучать разные теории развития мозга. Больше всего меня интересовало: почему у психопатов аномалии в таких разных отделах мозга? Есть ли в этом какая-то система? Возможно ли создать единую теорию, объединяющую все открытия, к которым пришел я и другие ученые?

Разгадка этой головоломки начала оформляться у меня, когда доктор Хилари Блумберг с кафедры психиатрии Йельского университета проводила семинар о нейрофизиологических коррелятах депрессии. Хилари начала лекцию с карты цитоархитектонических полей Бродмана. Корбиниан Бродман (1869–1918) – врач-невролог, который разработал подробнейшую систему анатомической классификации отделов мозга, распределив их по типу и плотности нейронов, из которых эти отделы состоят.

Я был знаком с картами Бродмана как с системой классификации, но Хилари представила их в таком виде, в котором мне еще не приходилось видеть. Отделы мозга на ее картах были закрашены разными цветами.

Синим были отмечены базовые сенсорные системы – зрение, слух, моторные функции. Эти участки отличались схожим типом и плотностью нейронов, в основном выполнявших одинаковые функции – обработку базовых сенсорных вводов. Желтый цвет отмечал сенсорную кору более высокого порядка. Розовый – префронтальную и теменную кору. Большая префронтальная кора у человека отличает его от других приматов. И наконец, зеленый цвет показывал районы мозга, которые Бродман классифицировал как паралимбические. Они включали классические лимбические структуры: миндалевидное тело, гиппокамп, переднюю и заднюю поясную кору, но не только эти. К ним также была отнесена глазнично-лобная кора, островок и височный полюс (см. рис. 7).